Философский кинолекторий: лекция Андрея Карташова

Как известно, члены парижской группы сюрреалистов активно интересовались кинематографом, однако последовательной и законченной сюрреалистической теории кино не существует. Тем не менее, она может быть выведена из отдельных работ участников движения и сторонних наблюдателей, в особенности Робера Десноса, Антонена Арто и Жана Гудаля; а также из эстетической теории сюрреализма, изложенной Андре Бретоном. Основываясь на этих источниках, мы можем обнаружить причину особенного интереса сюрреалистов к кино: этот интерес происходит из парадоксальной природы кинематографа как медиума, одновременно укоренённого в физической реальности и напоминающего грёзу. Эта его особенность заставляет вспомнить о концепции point sublime — условной точки, в которой сосуществуют сон и реальность и поиск которой составляет основную задачу сюрреализма.

Сюрреализм снимает противоречие между двумя линиями кинотеории — «реалистической» и «конструктивистской», поскольку в его трактовке фильм оказывается и непосредственным отпечатком реальности, и продуктом сознания автора, то есть примером письма. Метафорой кино становится фигура призрака — некоего «следа» реальности, одновременно присутствующего и отсутствующего; здесь наше понимание сюрреализма примыкает к «хонтологии» Жака Деррида.

В качестве иллюстрации этих теоретических принципов мы используем несколько примеров цифрового кино, в которых парадокс кинематографа отрефлексирован в разных его аспектах. Это «Святые моторы» Леоса Каракса (тело и призрак), «Лошадь Деньги» Педру Кошты (документ и фикшн) и инсталляция Гая Мэддина «Сеансы» (прошлое и настоящее). Пары терминов в скобках обозначают оппозиции, которые в этих работах сосуществуют, а не противопоставлены друг другу. Нам представляется, что противопоставления не было и в классическом аналоговом кино — а цифровая технология только подчёркивает сюрреалистическую природу кинематографа.